Белая субмарина - Страница 91

Только бы подпустили! Не показывать пока враждебных намерений. Идти как будто мимо. На радиозапросы отвечать бессистемным набором цифр. Ратьером сигналить "крейсер Его Величества". Только бы подпустили поближе! Что это значит, в морском бою? Десять миль до вражеского линкора, для глаза это всего лишь точка на горизонте. И это совсем немного, для морской артиллерии.

Восемь с половиной миль. Доклад с дальномера, американец разворачивает на нас орудия, отчего-то лишь вторую башню (носовую, возвышенную). Что ж, удалось хорошо сорвать дистанцию без выстрелов, тоже очень неплохо. А что будет после? Об этом лучше не думать. Не думать о том, как двадцать восемь лет назад другой "Шарнхорст" возле Фолклендских островов так же сближался с английскими дредноутами, и никто из того экипажа, включая самого адмирала Шпее, не остался в живых.

Право руля - приводя американца в сектор обстрела всем бортом, включая кормовую башню. И залп - сначала фугасными, пусть не пробьют американскую броню, но вызовут пожары и разрушения в надстройках, выбьют оптику и радары, системы управления огнем, и незащищенные броней зенитки. Внезапность дала преимущество, немцы успели пристреляться, добиться накрытий, и наконец поразить "Айову" четырьмя снарядами подряд, причем один из них уничтожил носовой КДП. Это не решало еще ничего, на американском линкоре оставался кормовой, точная его копия, и резервный, на крыше боевой рубки.

       На палубу, товарищи, все на палубу!
       Наверх для последнего парада!
       Гордый "Шарнхорст" не сдаётся,
       Нам не нужна пощада!

Кто из экипажа первым запел эту песню, осталось истории неизвестным. Но через минуту пели все. Как немецкие матросы в сражениях еще той войны, Гельголанд, Доггер-банка, и конечно же, Ютланд - меняя лишь название корабля и еще некоторые слова, например "британская сволочь", вместо "желтых чертей". Думал ли немецкий поэт Рудольф Грейтц, что написанная им песня станет популярной у моряков двух держав, воюющих друг с другом? Впрочем и в России не все знают, что "Варяг" изначально был переводом с немецкого. Как не знали и матросы "Шарнхорста", что поют ту же песню, что пели бы русские, идя в бой, который сами бы считали последним.

Попадание. Шестнадцатидюймовый снаряд ударил в лоб второй башни главного калибра. Хотя броня не была пробита, башню перекосило на катках, она не могла больше стрелять. В самом начале боя "Шарнхорст" лишился трети своей артиллерии. Но отступать уже было нельзя.

Слева шли в атаку эсминцы. Шли очень глупо, не вместе, один сильно опережал. Шестидюймовки левого борта последовательно сосредоточили на них огонь. Головной "Флетчер" поймал подряд три снаряда, затем еще два, запарил, потерял ход. Второй не отвернул в своей красивой, но бессмысленной атаке, когда он поравнялся с подбитым, то тоже получил снаряд, рухнула труба, в середине корпуса взметнулось пламя, и эсминец, теряя разбег, стал отползать назад. Тех кто шел далеко впереди, и на другом фланге, можно было пока не принимать в расчет из-за расстояния. Крейсер был скрыт корпусом "Айовы", стрелять не мог. Единственным, и самым страшным противником, оставался сам линкор. Но вместо того, чтобы развернуться влево, сохраняя немцев в секторе обстрела, он лег на циркуляцию вправо, очень медленно, неуклюже - и тем самым, отдал "Шарнхорсту" мертвый сектор у себя за кормой. Адмирал Тилле не ждал такого подарка, но не упустил случай. Обрезая корму "Айове", немецкий корабль безжалостно избивал ее, пусть всего из шести стволов. Кормовая надстройка американца вместе в КДП была вся охвачена пламенем. Одну из башен зенитных универсалок вскрыло внутренним взрывом, как консервную банку.

Крейсер, остающийся впереди "Айовы", повернул вместе с ней. Впрочем, ему опасно было сохранять прежний курс, или поворачивать влево, из-за угрозы попасть под таран своего флагмана. Он тоже стрелял, но как-то неэффективно, ни один из выпущенных им снарядов, судя по всплескам, шестидюймовых, в "Шарнгорст" не попал.

Четыре эсминца из завесы по курсу дружно повернули назад. Пока до них было еще далеко, больше девяти миль. Но еще два эсминца, шедшие в правофланговом дозоре, быстро приближались, пока закрытые от "Шарнгорста" корпусом "Айовы". Она же, хоть и медленно, но неумолимо завершала разворот, позволяющий ей ввести в действие шестнадцатидюймовки. Дистанция семь миль, с такого расстояния "Шарнхорст" был весь "прозрачен" для таких снарядов. Хотя "Айова" уже получила от немцев больше десятка попаданий, но несмотря на пожар, не сильно потеряла в первоначальной боеспособности.

И тогда Тилле приказал повернуть снова, уже влево, повторно обрезая противнику корму. Будь "Айова" неповрежденной, игра не имела бы смысла - но покалеченный линкор поворачивал медленно, немец почти успевал обойти его по широкой дуге, оставаясь за кормой. Кормовая башня самого "Шарнгорста" временно осталась вне игры, за неимением другой цели старший артиллерист приказал дать пару залпов по злосчастному подбитому "флетчеру" в семи милях слева, его напарник уже затонул. Один снаряд попал, еще два взорвались у борта, решетя корпус и надстройки, сметая с палубы людей. Эсминец остановился, сев на корму, похоже что он тоже был обречен.

Никто, включая артиллериста, не мог после внятно объяснить, как случилось, что возобновив огонь по "Айове", кормовая башня перешла с фугасных на бронебойные снаряды. Семьдесят пять кабельтовых, снаряды шли в правую раковину "Айовы". Какова была вероятность ТАК попасть? По идее, с семи миль 283-мм снаряды вообще не должны были брать 500-мм броню башен главного калибра американца... Это было еще не "золотое" попадание, когда вражеский корабль уничтожается одним выстрелом, в мировой военной истории такие случаи можно счесть по пальцам. Но - то, что американцы называют лаки-шот. Каким-то образом продравшись сквозь броню, снаряд взорвался внутри башни "Айовы", той самой, номер два, носовой возвышенной, единственной, которая могла стрелять! Впрочем, было высказано предположение, что в тот момент башня была развернута к противнику боком, где броня составляла всего 240 миллиметров. И американцам еще повезло, что не сдетонировал погреб, ведь "Айова" не имела под башней перегрузочного отделения, специально предназначенного, чтобы огонь не пошел вниз, в погреб, по цепочке подаваемых картузов с пороховыми зарядами. Линия подачи просто была разделена несколькими броневыми дверями, проверить эффективность этой меры защиты в нашей истории не довелось. Но также осталось достоверно не установленным, эта предосторожность, или что-то еще, спасли "Айову" от немедленной гибели. Поскольку из расчета башни не остался в живых никто.